Несмотря на то, что тема реформ, в целом, и правовых реформ, в частности, имеет постоянную актуальность в отечественных гуманитарных науках, до сих пор её изучение отличается фрагментарностью. Вместе с тем, правовая реформа – это понятие и явление, позволяющее увидеть единство преобразований не только в юридической, но и в политической, экономической, культурной и других сферах. За последние 10-15 лет обозначились некоторые новые подходы в изучении правовых реформ. В дореволюционной России термин «правовая реформа» практически не использовался, как правило, каждая судебная, административная, территориальная реформа рассматривалась отдельно. В советский период правовая реформа сводилась к реформе законодательства. И именно в этом русле Б.Н. Ельциным изначально были сформулированы основные принципы правовой реформы в Российской Федерации: системность нового законодательства, правовая экономия (меньшее количество нормативно-правовых актов, кодификация), единство правовой системы (установление чёткой иерархии нормативно-правовых актов). Однако с началом XXI века проявилась другая тенденция: правовые реформы всё больше рассматриваются как процесс изменения правосознания в контексте либо проводимой правовой политики, изменений в правовой идеологии, либо «укоренения» новых правовых ценностей и.т.п. С этим связана ещё одна проблема, которая сейчас активно обсуждается в юридической науке: изменение правосознания – это длительный процесс, а поэтому проследить начало реформирования и реальное воплощение идей достаточно трудно. В рамках изучения данного вопроса на современном этапе можно выделить следующие направления: 1) рассмотрение проводимых реформ в совокупности, для чего требуется объединение усилий представителей как теории и истории государства и права, так и отраслевых юридических наук. Можно констатировать, что в изучении отдельных судебных, законодательных, административных и других реформ уже достигнуты значительные успехи, однако не достаёт общей оценки широкомасштабных правовых реформ, проводимых в то или иное время. Например, всё большее количество исследователей приходит к выводу, что волостные суды, применявшие, в основном, нормы обычного права (крестьянская реформа 1861 г.), во многом блокировали деятельность новых судов, учреждённых в рамках судебной реформы 1864 г. Таким образом, Манифесты от 19 февраля 1861 г. об отмене крепостного права и Судебные уставы от 20 ноября 1864 г. необходимо рассматривать только в комплексе; 2) разработка периодизации конкретной правовой реформы. Как правило, правовые реформы включают с себя отраслевые правовые реформы, судебную, административную реформы, а также реформу правоохранительных органов. Последовательность этих реформ может быть различной. Так, например, этапами правовой реформы Александра II были: 1857 г. – фактическое создание Совета министров как высшего органа исполнительной власти, возглавляемой Императором, 1861 г. – отмена крепостного права, с 1863 г. – финансовая реформа, 1863 г. – новый Университетский устав, с 1864 г. – земская реформа, с 1864-1874 гг. – военная реформа, с 1864 г. – судебная реформа, с 1870 г. – городская реформа. Пётр I, наоборот, серьёзные преобразования начал с судебной сферы, издав Указ «Об отмене в судных делах очных ставок о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» от 21 февраля 1697 г. Разнообразные подходы существуют сейчас у исследователей к периодизации правовой реформы в Российской Федерации; 3) применение к изучению правовых реформ идеи цикличности российской истории. Теория долгих и коротких циклов не позволяет точно определить, является ли то или иное реформирование началом нового цикла или завершением старого. Например, если по Р. Вишневскому, Крымская война 1853-1856 гг. завершает собой долгий петровский цикл модернизации, то В.В. Лапкин и В.И. Пантин считают, что правление Александра I, Николая I и Александра II – это новый цикл, в рамках которого были либеральные реформы начала XIX века, николаевские контрреформы и «великие реформы» 60-70-х гг. Нельзя здесь не вспомнить и идею об особом пути России, которая активно обсуждается с XIX столетия. Современные исследователи отмечают, что своеобразие исторического пути России состоит в том, что каждый раз следствием реформ оказывалась еще большая «архаизация» системы общественных отношений, которая приводит к замедленному течению общественных процессов. Насильственные реформы требуют в свою очередь, хотя бы временно, деспотических начал государственной власти, приводящих, в конечном итоге, к долговременному деспотизму. В свою очередь замедленное развитие из-за деспотического режима требует новых реформ. И все повторяется сначала. Новый подход в изучении правовых реформ состоит также в том, что в России любая правовая реформа должна рассматриваться на двух уровнях – общегосударственном и местном (партикулярном). Сочетание макро- и микроуровней, обеспечивающее федерализм, сегодня являются важнейшей проблемой не только науки конституционного права, но и всех юридических наук, т.к. проявляется как на этапе разработки, так и реализации правовых реформ. Наметилось изменение и в соотношении понятий «правовая реформа» и «контрреформа». Здесь можно выделить две проблемы. Первая состоит в том, что существует мнение, что любая правовая реформа в России заканчивалась контрреформой, т.е. всегда происходило маятниковое движение. Согласно другой точке зрения в России в российской истории можно найти правовые реформы, не закончившиеся контрреформой, например, правовая реформа под фактическим руководством М.М. Сперанского. Вторая проблема – как оценивать контрреформу. Если в советской науке контрреформы оценивались однозначно отрицательно, то сейчас акценты сместились. Контрреформы – это осознание поставленной цели как ошибочной, неприемлемой для страны в силу сложившихся традиционных отношений, существующих обычаев, особенностей развития или признание недостаточной подготовки проводимой реформы, результаты которой приняли непредсказуемый характер. А поэтому существуют, например, мнения, что либеральный курс Александра II выбивался из контекста охранительного направления развития Российского монархического государства и в силу этого был исключительным, чрезвычайным, а поэтому контрреформы Александра III – это органичное последовательное продолжение традиционной государственно-правовой деятельности в области обеспечения безопасности. От контрреформ следует отличать незавершённые правовые реформы, т.к. в первом случае цель – это преодоление последствий правовых реформ, нивелирование их результатов, а во втором - не отрицается правильность цели реформы, но её проведение останавливается в силу смены власти или других обстоятельств (например, признания, что поставленная цель недостижима именно в данный момент). К оценке результативности правовых реформ на современном этапе активно привлекаются социологические исследования. Так, В.Д. Зорькин, например, оценивая весь комплекс реформ в Российской Федерации, пришёл к выводу, что около 80 % населения России от реформ больше потеряло, чем приобрело. Интерес представляют и данные об эффективности современной правовой реформы в России, полученные в результате опросов юристов, которые считают, что главным достижением пока является создание электронных нормативно-правовых баз. Таким образом, в последние десятилетия начался новый этап изучения правовых реформ, отличительной чертой которого стало понимание правовой реформы как хронологически ограниченного процесса преобразования правовой системы страны, затрагивающий правотворчество, правовой массив, правопонимание, правоприменение, который имеет целью качественное улучшение жизни большинства членов общества. Работа над грантом осуществлялась в 2014 г. В результате работы были изучены работы зарубежных исследователей 1970-1980 гг. о правовых реформах, а также труды советских и российских учёных с конца 80-х гг. ХХ века до наших дней. Для определения понятия "правовая реформа" были рассмотрены дискуссии о содержании данной дефиниции, показан её междисциплинарный характер, рассмотрено соотношение понятий "правовая реформа" и "судебная реформа". Сделан вывод о том, что судебная реформа может рассматриваться как часть более ёмкого понятия «правовая реформа» в силу целого ряда причин: судебные реформы обычно проводились в ряду других государственно-правовых реформ, судебные реформы затрагивают, прежде всего, такие важные аспекты правовой жизни, как правопонимание, правоприменение, тогда как правовые реформы, кроме вышеназванных – правотворчество, правовой массив и т.д. Хотя сегодня наблюдается несколько расширительное понимание судебной реформы. Говоря о логике развития правовых реформ в России, были выделены две точки зрения на периодизацию проведения правовых реформ. Первая – выделение этапов обеспечения правом экономической, политической и реформы в социальной сфере: преобразования ограничиваются рамками идеологии; готовятся юридические средства реформирования общества; проводятся социально ориентированные экономические преобразования; осуществляется перестройка политического строя и необходимые социальные изменения. Причём к первому этапу следует отнести и реформу юридического образования. Вторая точка зрения состоит в выделении этапов чисто правового реформирования. Так, В.Ф. Яковлев предложил выделять революционный этап реформирования права, этап сплошной систематизации и этап совершенствования того, что создано. при этом любая правовая реформа – это «встряска» для общества. Удавшиеся и неудавшиеся реформы в любом случае относятся к социальным потрясениям. При этом исследователи отмечают, что «по своей основательности и глубине преобразования, степени конфликnности, которые с ними связана, реформы занимают промежуточное положение между революцией и текущим совершенствованием существующей практики». В этой связи нельзя не согласиться с точкой зрения о необходимой связи правовых реформ с правовой политикой. В исследовании рассмотрены различные классификации правовых реформ.В частности, выделены: 1) правовые реформы, направленные на обеспечение преобразований в других сферах жизни – политической, экономической, социальной и т.д., и реформы, призванные изменить саму правовую реальность; 2) завершённые и незавершённые реформы; 3) правовые реформы, имеющие целью улучшение жизни общества в целом и каждого его члена, и реформы, провозглашающие общественную цель, но реально направленные на сохранение власти правящей элитой; 4) реформы, опирающиеся на позитивный отечественный опыт прошлого, на правовые традиции; реформы, представляющие собой эксперимент по созданию инновационных правовых норм и институтов, не имеющих аналогов; реформы, в результате которых осуществляется рецепция принципов и норм зарубежного, как правило, европейского права; реформы по приведению элементов правовой системы страны в соответствие международно-правовым стандартам; 5) эффективные и неэффективные правовые реформы. В принципе, можно предложить и другие классификации. Представлен синергетический подход к типологии правовых реформ. Правовая реформа может рассматриваться «1) как преобразование деятельности участников правовой системы (мотив – цель – задачи – содержание – формы – методы - результаты); 2) как преобразование и совершенствование состава субъектов правовой системы (законодательные органы, органы полиции, ФСБ, судебные органы, региональные, местные); 3) как реформирование, происходящее на определённых уровнях правового регулирования (федеральном, региональном, местном); 4) как изменение содержания правового регулирования (создание и освоение новелл законодательства, правоприменения, толкования права)» (О.А. Пучков). В работе раскрываются различные критерии результативности правовых реформ. Во-первых, устойчивость тех или иных правовых преобразований, работающих институтов. Во-вторых, временная определённость. В-третьих, улучшение качества жизни если не каждого члена общества, то большинства. В-четвёртых, параллельность правовых реформ и реформ в государственной системе. В-пятых, небольшое количество принимаемых законов. В-шестых, соответствие национального законодательства международно-правовым стандартам. В-седьмых, состояние юридического образования Юридическое образования рассмотрено как предпосылка и критерий результативности правовых реформ. Сделан вывод о том, что любая правовая реформа в России, начиная с XVIII века, включала в себя изменения в системе подготовки юридических кадров. Контрреформы также предполагали преобразования в сфере юридического образования. Результативность правовой реформы во многом зависит от того, какой временной отрезок в процессе реформирования отводится изменениям в образовательной среде. Наиболее эффективными были правовые реформы, предусматривавшие серьёзные изменения в высшем юридическом образовании на начальном этапе, когда новое поколение юристов специально готовилось к реализации различных этапов реформирования правовой системы, правоохранительных органов, судебной системы и т.д. Целью правовой реформы может быть либо улучшение жизни большинства членов общества, либо удержание власти правящей элитой. конкретно может проявляться улучшение качества жизни большинства членов общества в результате проведения правовой реформы. Разработаны критерии, позволяющие говорить об улучшении жизни большинства членов общества: 1) улучшением качества жизни можно считать такую ситуацию, когда право в определённый, конкретный момент на одинаковом уровне способно выполнять разные функции: и регулятивную, и охранительную, и оценочную, и воспитательную, иногда ускоряя, а иногда замедляя общественное развитие. Индикатором данного процесса является наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и гражданина; 2) улучшением качества жизни является такой вектор развития, при котором государство стремится быть «подлинно правовым и одновременно социальным государством» . Будет ли государство правовым и социальным зависит не только от законодателей, органов власти, но и от каждого члена общества, т.к. «положительные свойства правовой системы» достигаются только при позитивном отношении к праву, осознании его необходимости и ценности; 3) обеспечение безопасности также является важнейшим свидетельством улучшения качества жизни в правовой сфере. Право должно успевать за быстро меняющимися условиями и отвечать на новые вызовы. Так, например, в уголовном праве очень сложно добиться адекватной квалификации различных видов террористической деятельности; 4) вопрос об улучшении качества жизни большинства членов общества неизбежно порождает проблему выбора ориентиров при проведении правовых реформ. Современные исследователи полагают, что пока самой «неоправданной» выглядит рецепция западной традиции права; 5) к качественным моментам улучшения жизни относится и упрощение юридической деятельности. Это достигается путём уменьшения количества принимаемых нормативно-правовых актов, повышением доступа к правовой информации, минимизацией бюрократических препон.