В поэзию Н. А. Некрасов вошел не только гневным обличителем социального зла, но и поэтом со всеобъемлющей жаждой добра и милосердия. Это человеческое качество Некрасов воспринял от матери, которая, по его словам, «спасла» в нем «живую душу» [3]. «Материнское» - любовь, самоотверженность, сила страдания и сострадания - становится камертоном поэзии Некрасова. В стихотворениях «Внимая ужасам войны» (1855) и «Орина, мать солдатская» (1863), которые были прочитаны с иностранными студентами среднего и продвинутого уровня в преддверии юбилея великого национального поэта, образам матерей присущи глубокие ментальные и исторические смыслы, вызвавшие заинтересованный отклик учащихся. Стихотворение «Внимая ужасам войны» написано под влиянием Крымской войны 1854-1856 гг., которая показала слабость крепостнического государства, экономическую отсталость России. Молодой офицер Л. Н. Толстой, напечатавший в некрасовском «Современнике» свои «Севастопольские рассказы», наверняка поведал Некрасову о горестных событиях войны, мужестве и мученичестве ее участников, сонме погибших. Поэт в созданном под впечатлением этих рассказов произведении сосредотачивается на идее траты человеческой жизни, что больнее и отчетливее всего ощущают осиротевшие матери, эту жизнь дающие. Работа над стихотворением в иностранной аудитории носит последовательный характер, с вниманием к каждой строке, что приводит к осознанию масштаба национального бедствия. Мы повторим ниже основные положения анализа стихотворения «Внимая ужасам войны», развернутого в авторской методической разработке, которая была использована на уроке [1, с. 113-123]. Общая интонация произведения - печальное раздумье о войне, памяти, силе материнской любви. Это элегия, жанр, содержащий эмоциональный результат размышлений над сложными проблемами жизни. В начале стихотворения (1-2 строки) Некрасов сразу задает тему войны как убийства: Внимая ужасам войны, При каждой новой жертве боя Мне жаль не друга, не жены, Мне жаль не самого героя.[2] Глагол внимать (внимая), который интерпретируется как «сторожко слушать, прислушиваться, жадно поглощать слухом; усваивать себе слышанное или читанное, устремлять на это мысли и волю свою» (по Толковому словарю В. И. Даля), показывает личную эмоциональную заинтересованность лирического героя. Используя речевой оборот ужасы войны, Некрасов наполняет этот образ поистине эсхатологическим смыслом, ибо Крымская война стала большим потрясением для национального сознания, открыв эру разрушительных войн, в которых главная роль отводится военной технике. Словосочетание ужасы войны точно выражает экзистенциальную сущность войны как бессмысленной бойни: война несёт гибель солдатам и горе их близким. Обращаем внимание студентов, что в первых четырех строках присутствуют ассонанс и аллитерация: повторяется звук ж, чередуются гласные у-у, о-о, сочетания ой - оя. Звукопись, расходясь, как волна, воспроизводит зловещие звуки сражения - жужжание, вой пуль - и усиливает экспрессию авторского образа. В 34 строке полемически вводится тема сострадания к тем, кого затронула война. Для поэта это не только жертвы боя, но и оставшиеся в живых. Рассмотрев конструкцию мне жаль не и сравнив ее с более употребительной мне не жаль, студенты понимают, что у автора не отсутствует чувство жалости вообще; частица «не» перед существительными лишь увеличивает горе матери перед потерями жены и друга. Основная тема стихотворения - трагичность чувства матери к погибшим детям по сравнению с супружескими и дружескими чувствами (5-13 строки). Глагол утешиться словарями определяется как «успокаиваться, освобождаясь от чувства тревоги, горя». У Некрасова он становится выражением трезвых житейских законов, что подчеркивается и междометием увы, которое отражает горькую иронию автора: такова жизнь! Жена может найти спокойствие в воспитании детей, в новой любви. Память о друге со временем вытесняется повседневными делами и проблемами. Поэтому автор лишает образы жены и друга высокого трагизма. Строки 7-8 вводят образ «души», которая будет страдать до конца жизни. Из многих значений слова «душа» учащиеся останавливаются на двух, наиболее подходящих: это человеческое существо - мать, у которой погиб сын, и это сердце матери, её переживания. Движение авторского элегического раздумья идет от социального, житейского в глубь народного понимания жизни, смерти, памяти. В строках 9-13 автор затрагивает проблему этических принципов современного ему петербургского общества, далекого от осознания народного бедствия, занятого «всякой пошлостью и прозой» Его «лицемерные дела» противопоставлены по принципу антитезы «святым» (святые - глубоко чтимые, исключительные по своему благородству) слезам «бедных матерей». Роль антитезы состоит в том, чтобы подчеркнуть трагедию матери, придать ей высший духовный статус. Обращается внимание студентов на то, что в слове «бедный» обыгрываются поэтом два его значения: матери «несчастные», и скорее всего, «неимущие», это матери погибших солдат из крестьянской среды. Строки 15- 17 еще более подчеркивают народно-крестьянский контекст стихотворения. «Дети» погибли «на кровавой ниве». Этот оксюморон отсылает студентов к образу хлебного поля, «золотой нивы», символу добра и изобилия в народном сознании. Однако в соединении слова «нива» с экспрессивно окрашенным эпитетом «кровавый» возникает трагически зловещий символический смысл - это поле, возделанное смертью. Обращается внимание студентов на особенности употребления частей речи в стихотворении. Основная часть глаголов передает чувства, внутреннее состояние героев (внимая, утешится, забудет, помнить, не забыть), что указывает на психологическую основу лирического сюжета. Глагол подсмотрел (подсмотреть - увидеть тайком, наблюдая за кем-нибудь) по семантике относится к глаголам внешнего действия, но он также обращен к внутреннему миру - горе матери подлинное, так как оно не выставляется напоказ. Причастия погибнувший, поникнувший тяготеют к фольклорной речи. Номинативные прилагательные в контексте стихотворения приобретают экспрессивную тональность и становятся эпитетами: лучший друг, лицемерные дела, одни (в значении единственные) слезы. Они входят в поле контрастных образов - забвения и памяти. Собирательный образ женщин-матерей, оплакивающих своих погибших сыновей, имеет отчетливую фольклорно-народную основу. Память матери проецируется на законы природы (образ плакучей ивы). В фольклоре плакучая ива - символ вечной печали. Постоянный эпитет «плакучая» создан посредством олицетворения (одушевления природы, приписывания ей человеческих чувств). Ветви ивы наклонились близко к земле (поникли), и дерево напоминает склоненную в плаче голову женщины с длинными косами. Образный параллелизм - традиционный приём фольклора - характерен для творчества Н. А. Некрасова, певца народной жизни. После прочтения стихотворения «Внимая ужасам войны» студенты знакомятся с более поздним произведением со схожей тематикой «Орина, мать солдатская». Элегию «Внимая ужасам войны» можно назвать лирическим прологом к той трагедии, которая разворачивается в недрах народной России. Орина теряет своего единственного сына Ивана, погубленного не войной, но военщиной и пережитком армейской системы России - рекрутской службой, длящейся 25 лет. Студентам объясняется слово «военщина», в стихотворении они отыскивают образы, его раскрывающие. Орина «восемь лет сынка не видела», пока крестьянского рекрута не выписали из армии в «бессрочные» - умирать [4]. Судя по датировке произведения, солдатская служба Ивана могла начаться после Крымской войны, поражение в которой, однако, ничего не изменило в русской армии. Там по-прежнему царствовали бесконечная муштра, ведущая к полному нивелированию души и личности солдата, жестокость командиров, требующих беспрекословного подчинения и почитания. Ведущим мотивом стихотворения, связанным с темой преждевременной смерти молодого солдата, красавца и богатыря, становится мотив слома естественного хода народной жизни. Об этом «великая печаль Орины», её «горюшко бездонное». Судьба Орины столь же, если не более трагична, чем судьбы матерей, обездоленных смертью сына на полях военных сражений. Орина - представительница того народного всеобщего целого, чью точку зрения поэт считает для себя самой главной. Студентам предлагается, используя словарь стихотворения «Орина - мать солдатская» нарисовать картину народного мира, который разрушен «военщиной». К образам «лада» крестьянской жизни студенты отнесли крестьянский труд, любовь к дому, «скотинке», «солнцу красному», «полянушке», к народной песне. Этому миру противопоставлены образы «военщины», которые омрачили сознание Ивана перед смертью: «…языком играл сигналики», «… артикул ружьем выкидывал», «…повалился - плачет, кается, крикнул: «…Ваше благородие…». Стихотворение «Орина, мать солдатская» воспроизводит, таким образом, те же «ужасы войны», которые рикошетом ударили по живой плоти народа. В дискуссии после прочтения двух некрасовских стихотворений студенты говорят об их актуальности: мировая «военщина» также грезит битвами, матери оплакивают сыновей, погибших, выполняя бездушные приказы. Поднимается вопрос о роли армии, альтернативных способах служения Отечеству. Завершая, скажем, что «построчное» прочтение поэтической классики дает возможность иностранным учащимся приобщиться к русской истории, понять особенности национального миропонимания, увидеть в стихах о былом современные смыслы.