Изучение особенностей восприятия иностранной аудиторией мотива двойничества в повести Ф. М. Достоевского «Двойник» является актуальным и интересным в настоящее время, поскольку перед иностранными студентами, изучающими русскую литературу, особенно остро встает проблема осмысления и литературоведческих понятий. Психологизм повествования Ф. М. Достоевского сложен для восприятия не только иностранцев, но и большей части соотечественников писателя. Обращение к изучению творческого метода писателя иностранными студентами диктуется необходимостью их погружения в русскую национальную среду, в частности, в особенности языковой картины мира Ф. М. Достоевского. Мотив двойничества усиливает философское начало в творчестве писателя. Необходимо отметить на занятиях, что мотив двойничества является распространённым в мировой литературе, к нему прибегали такие классики мировой литературы, как Э. По, Э. Гофман, А. С. Пушкин, В. Одоевский и др. Практически во всех крупных произведениях Ф. М. Достоевского прямо или косвенно затрагивается мотив двойничества. Особенно яркое воплощение этот мотив находит в таких романах писателя, как «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные», «братья Карамазовы». Однако стоит отметить, что мотив раздвоения личности впервые появляется в творчестве Достоевского именно в повести «Двойник» (1846). Прежде чем подробнее остановиться на специфике понимания иностранными студентами мотива двойничества на примере конкретного произведения Ф. М. Достоевского, следует отметить следующий факт. большинство иностранных студентов не разграничивают между собой такие литературоведческие понятия, как «двойничество» и «двоемирие». Выступая для них паронимами, словами, сходными по звучанию, эти термины относятся к разным литературоведческим ипостасям. Иностранные студенты в процессе аналитической работы над произведением Ф. М. Достоевского могут иметь в виду неверный термин - «двоемирие» вместо необходимого «двойничество», что в свою очередь приводит к грубейшей ошибке в плане восприятия и понимания смысла художественного произведения и творческого метода писателя в целом. С целью разграничения значения таких литературоведческих понятий, как «двоемирие» и «двойничество», приведем студентам их толкование. Под «двоемирием» в литературоведении принято понимать «категорию, которая характеризует романтическую эстетику; при этом подразумевается дифференциация бытового, внешнего мира бюргеров и прекрасного мира в сознании романтического героя» [2, с. 5-14]. В связи с этим в произведении происходит выделение двух миров - мир реальный (земной) и мир воображаемый (волшебный, ирреальный), в котором растворяется романтический герой. Под «двойничеством» в литературоведении понимается «художественный прием, который основан на создании системы двойников в произведении с целью раскрытия образа главного героя» [4]. Поэтому для изучения творческого метода Ф. М. Достоевского оперируем именно понятием «двойничество». Психологизм произведений писателя раскрывается через мотив двойничества, который отчетливо проявляется в повести Ф. М. Достоевского «Двойник». Уже в самом заглавии произведения иностранный студент может соотнести два понятия («двойник» и «двойничество») и, не знакомясь с содержанием повести, отметить, что в произведении будут фигурировать психологические двойники главного героя, посредством чего будет раскрыт характер главного действующего лица. По мнению М. М. бахтина, «все персонажи, кроме Голядкина и его двойника, не принимают никакого реального участия в интриге, разворачивающейся в рамках самосознания Голядкина, они представляют собой только сырой материал, как бы подбрасывают топливо, необходимое для усиленной и глубокой работы такого самосознания» [1, с. 469]. Данута Кулаковска появление двойника в повести связывает с уничтожением Голядкина властью режима и его паническим страхом перед деградацией [5, с. 96]. бахтин экстраполировал эту причину на страстное стремление героя к независимости от других и одновременный страх перед исключением из общества. Титулярный советник чувствует себя не соответствующим и не на месте. О своем окружении он часто думает с неохотой и в то же время отчаянно жаждет признания собственных достоинств, своей личностной и социальной полноценности. Он ведет себя так, как будто чувствует, что человек живет только в общении с другими, и чтобы существовать, должен «отражаться» в другом человеке: «Голядкин живет только в другом, живет своим отражением в другом», но этот «другой» - это он сам, пишет бахтин [1, с. 469]. Герой отражается сам в себе, ведет с собой разговоры, говорит двумя голосами. Первый - голос смиренный, ободряющий его, второй - искушающий, говорящий, что он не такой как все, но, возможно, лучше и совсем от них (окружающих) независимый. После болезненного момента, каким является для Голядкина изгнание с банкета, один из голосов героя как бы обретает плоть, персонифицируется и начинает существовать отдельной жизнью. Голядкин-младший - это физически реальная копия старшего. Между тем он только отчасти похож на свой прототип. Персонаж воплощает в себе не всю психику Голядкина, а только один звучащий в ней голос. Сначала это голос «номер один» - застенчивый, чуть потерянный: «Гость же, с своей стороны, тоже не начинал ничего, робел ли, стыдился ли немножко, или из учтивости ждал начала хозяйского <...> словно, совестясь и стыдясь, словно прощения прося в том, что и его зовут тоже Яковом» [3, с. 109]. Однако с течением времени двойник реализует второй голос и начинает проявлять презрение к своему прототипу: «Голядкин-младший, заметив ошибку преследуемого, невинного и вероломно обманутого им человека, без всякого стыда, без чувств, без сострадания и совести, вдруг с нестерпимым нахальством и с грубостию вырвал свою руку из руки господина Голядкина-старшего; мало того, - стряхнул свою руку, как будто замарал ее через то в чем-то совсем нехорошем; <...> мало того - вынул платок свой и тут же, самым бесчиннейшим образом, вытер им все пальцы свои…» [3, с. 116]. Голядкин-старший принимает двойника в гостях, дает ему кров, встречает в нем отзывчивого собеседника, человека спокойного, любящего слушать и выражающего восхищение хозяином дома. бахтин связывал применение мотива двойничества писателем с проблемой полифоничности, так называемого созвучия равноценных голосов, разнообразия личностей и мнений, которые присутствуют в художественном мире Ф. М. Достоевского. Говоря о романах Достоевского, можно отметить, что персонажи писателя постоянно ведут диалог. Они беседуют не только с другими героями, но и сами с собой - это позволяет говорить о том, что главные герои Достоевского склонны произносить монолог, чаще всего это внутренние монологи. В их рассуждениях и мыслях отчетливо слышны мысли других героев, которые ведут споры, дискутируют. В такой ситуации можно было бы ожидать, что какой-либо из этих голосов освободится от героя и появится в изображенном мире как его двойник. И все же писатель долгое время не возвращается к формальному приему, использованному в «Двойнике». Таким образом, можно подвести итог, что проблема раздвоения личности обретает воплощение в идеологических собеседниках или оппонентах героя. «Идеологический двойник» иногда спонтанно появляется на пути героя, иногда он им создан в процессе переосмысления идеи. Это происходит тогда, когда герой одержим идеей, но не до конца убежден в ее верности. Он страстно пытается ее испытать, убедить в ее истинности самого себя. Поэтому может вступать в дискуссии с другими персонажами, с самим собой, вести внутренние монологи. Его неуверенность и страдание переходят в жар провозглашенного слова, видимая уверенность которого направлена на убеждение не других, а себя самого.