Самый предварительный подход (как бы издалека) к теме духовности связан с пониманием того, что в мире существуют вещи неизмеримо более важные чем материальные, практические и прагматические. Можно, по-видимому, говорить о различных формах духовности: вполне допускаю, что можно говорить о «светской духовности», связанной с формированием социально-приемлемого, социально-активного поведения, о развитой, зрелой духовности, предполагающей религиозность и воцерковленность. Подлинная зрелая духовность не ограничивается наличным бытием и предполагает выход за рамки земного существования. Она появляется там, где возникает попытка соотнесения своего земного существования с вечностью. В этом смысле очень глубокой и тонкой представляется мне сама постановка проблемы и название небольшой книжечки, купленной мною много лет назад в церковной лавочке «Вечность - у дверей: заметки священника», написанной протоиереем Константином Островским. Собственно, там говорится об очень простых, жизненных и здравых вещах: о том, что разговоры о грядущем конце света, которые распространены в обществе, обычно суетны и вредны. Они не только не способствуют покаянию, но и отвлекают от него. Господь скрыл от нас сроки конца мира, и может быть это и является особо спасительным для человека. Ведь если бы мы точно знали сроки и даты, то наверняка опустили бы руки и стали бы ждать неизбежного. Но Господь при этом открыл свои заповеди и указал нам, что делать. С другой стороны, вредно думать, что конец света наступит в отдаленной перспективе, например, через год, два года или десять лет. Это слишком не скоро для многих и может расслабить, успокоить и деконцентрировать человека. Ведь для каждого человека по сути концом света станет его собственная смерть. А это может случиться и очень быстро, даже в ближайшие мгновения. Если включить телевизор, то в этом можно быстро убедиться (газовые баллоны взрываются, дома рушатся, сосульки и деревья падают, аварии, катастрофы, акты агрессии и т.д.) [4, с. 61-67]. Но вот такое понимание и ожидание конца света полезно для 27 человека и помогает видеть, что для нас жизненно важно, а что смертельно опасно [3, с. 5-6]. Приступая к изучению средневековой, христианской философии в студенческой аудитории, и желая настроить мысленное восприятие своих студентов на особый лад, я, как правило, предлагаю две методологические установки в преддверии изложения основного материала. Первая методологическая установка связана с тем, чтобы не торопиться считать понятным или не понятным то, что мы не умеем понимать и объяснять. Дело в том, что формально-логические законы не всегда работают по отношению к христианским истинам. Некоторые вещи здесь приходится принять с тем, чтобыпоразмыслить, сжиться и может быть позднее выстроить свою жизнь по христианским канонам. Вторая методологическая установка связана с пониманием феномена религиозности. Можно предложить очень простое определение данного феномена, не претендующее на смысловую исчерпанность, и поразмыслить над ним: «Религиозность - это участие в священнодействии» (крещение, причащение, венчание, соборование, исповедь, молитва и т. д.). Причем в слове «священнодействие» следует акцентировать внимание на второй части слова «действие», т. е. на том, что религиозность - это не только умозрение и размышление. Религиозность нельзя приобрести только разумом. В этом как раз и состоит трудность современного новообращения в христианство. Христианство представляет собой не только знание канонов, но и образ жизни, включающий в себя целый ряд готовностей, в том числе и готовность к восприятию чудес, открытость, способность любить и иметь любящее сердце, прощать и т. д. Ведь христианство - это прежде всего философия любви, покаяния и прощения. Духовно-нравственное воспитание является трудноосуществимым проектом в условиях существующей образовательной системы, поскольку связано не только с теоретической, но прежде всего с практической повседневной деятельностью. Ведь прослушав урок, лекцию или даже теоретический курс о нравственности ученикили студентне сделаются от этого нравственнее. Духовность, нравственность требуют постоянного беспокойства и заботы о себе, постоянного культивирования, напряженной работы и тренировки. Антиковеды признают и отмечают выдающуюся роль Сократа, открывшего грекам законы и идеалы нравственного космоса с призывом 28 «постоянной заботы о душе», кстати звучащим вполне по-христиански. В этом смысле отмечается величие миссии Сократа в подготовке античного мира к последующему принятию христианства. В русской православной церкви существовал эффективный институт тренировки нравственности - это исповедь. Человек, зная, что в конце недели ему нужно будет идти в церковь и исповедоваться, уже был не свободен в своих поступках. А священник, выступая в роли духовника, не только выслушивал отчет о свершенных грехах, но и поучал, наставлял как надо жить, разбирая вполне конкретные ситуации повседневной жизни. В Советском союзе была осуществлена попытка замены этого института. Существовали практики самоотчетов на пионерских, комсомольских и партийных собраниях, которые часто были весьма показательны (по отношению к отдельным индивидам устраивались «чистки» и разборы ситуаций какбы в назидание другим). В современной системе образования воспитательную и социализирующую функции во многом выполняют гуманитарные науки, по своему предназначению связанные со словом. Гуманитарные науки являются науками о человеке и его специфике. В данной связи М. М. Бахтин в статье «К методологии гуманитарных наук» уточняет, что последняя как раз состоит в том, что человек всегда выражает себя, говорит, объясняет, спорит и т. п., т. е. создает текст, реальный или потенциальный. Там, где человек изучается вне текста или контекста и независимо от них, там заканчивается сфера гуманитарного знания и начинается сфера естественного или технического [1, с. 285]. В этом смысле текст понимается философом предельно широко как лингвистический, исторический, философский, психологический, педагогический и т. п. А человеческий поступок рассматривается как потенциальный текст (а не только акт или физическое действие) в диалогическом контексте своего времени, т. е. как реплика, смысловая позиция, система мотивов, аргументации и т. д. С данной точки зрения, гуманитарная мысль рождается как мысль о чужих мыслях, волеизъявлениях, манифестациях, выражениях, знаках, за которыми всегда стоят люди. А предмет гуманитарных наук определяется как «выразительное и говорящее бытие», неисчерпаемое в своем смысле и значении. Поэтому подлинное понимание всегда исторично и персонифицировано. Другой философ М. Фуко в работе «Слова и вещи: археология гуманитарных наук» отмечает другое обстоятельство: социогуманитарные науки 29 обращаются к человеку постольку, поскольку он живет, говорит, производит, т. е. обращение труда, жизни, языка к самим себе предрекло появление новой области знания [8, с. 370]. Но человек это не только эмпирическое, но и трансцендентальное существо, чья мысль постоянно связана с немыслимым и выходит за пределы его чувственности и биологического существования, что и придает социогуманитарным наукам их специфику. Человек в контексте данных наук изучается не с точки зрения его физиологии, но как существо думающее, представляющее, выдающее разнообразные материальные, интеллектуальные и духовные продукты. Определяя положение гуманитарных наук по отношению к другим наукам, можно сказать, что они располагаются рядом с науками, которые ставят вопрос о жизни, труде, языке, и вступают с ними в разнообразные отношения. Обязательное изучение комплекса гуманитарных наук (гуманитаристика как школа жизни) на всех этапах образования необходимо, так как они имеют исключительное отношение к формированию социокультурной идентичности молодого человека и пониманию сложности и самоценности субъекта. Гуманитаристика позволяет преодолеть онтологический страх бытия. Но в ней присутствует и экзистенциальный момент - культивирование милосердия, свободы и любви к человеку, культуре, творениям человеческого духа (литературе, философии, искусству, театру, красоте религиозно-культовой жизни и т т. п.), свидетельствующий о состоятельности, сложности и подлинной цивилизованности молодого человека [7, с. 128-133]. Мировоззренческая целостность, как основа философской образовательной модели, реализуемая в течении более четверти века в стенах Герценовского университета усилиями преподавателей кафедры философии является результатом синтеза исторических и современных достижений интеллектуальной культуры. Главная цель состоит в том, чтобы ввести студентов в круг философско-антропологических, теоретико-познавательных, культурно-исторических и социально-философских проблем с тем, чтобы, познакомить их с достижениями теоретического и практического мышления в познании закономерностей бытия человека и общества. Философские и культурологические знания, накопленные в этих областях, составляют фундамент существующих теорий образования и педагогической практики. Без уяснения их содержания не мыслимы ни плодотворная научная деятельность, ни 30 высокопрофессиональная работа учителя, преподавателя, воспитателя [5, с. 9- 36]. Специфику современного педагогического образования определяет не знание как таковое, а его мировоззренческие и ценностные составляющие, определяющие стратегии развития образования и саморазвитие педагога, когда воспринимаются не отдельные факты и объекты в их разрозненности, а формируется органически целостное восприятие жизни и мира, понимание единства бытия [2, с. 6-9]. Философия человека - это попытка или способ понять человека как сложный, многоуровневый, исторически изменчивый, но вместе с тем организованный и целостный феномен. Такой подход к пониманию человека уходит своими корнями в историю Герценовского университета и связан с именем профессора А. И. Галича, одного из любимейших учителей А. С. Пушкина. Созданная им «Картина человека» (название фундаментальной работы А. И. Галича) представляет собой первый опыт человековедения как особой области научного знания, призванной «представить в …систематическом порядке живую природу, человека, сколько со стороны многоразличных ее явлений, столько же и со стороны ее сущности» [6, с. 15]. А. И. Галич исходит из требования антропологической осмысленности социальных явлений (политика, право, мораль, образование и др.), при этом отмечая эвристическую ценность исторического подхода, необходимость учета особенностей биологической и социально-этической составляющих бытия человека.