Введение В процессе обработки данных о протяженностях средневековых русских дорог и проведения анализа полученных результатов, которые были изложены автором в [4], а также доложены на нескольких научных конференциях (см. [1], [2] и [3]), выявился целый ряд неясностей, касающихся как самого устройства средневековой русской дорожной системы, так и истории ее развития. Малопомалу автор пришел к пониманию того факта, что русская дорожная сеть изначально была очень тесно связана с ямской гоньбой. Поиск же материалов об устройстве последней привел автора к книге Ильи Яковлевича Гурлянда (1868… 1921) «Ямская гоньба в Московском государстве до конца XVII века» [9]. Книга эта оказалась столь интересной, что автор решил представить ее краткое изложение в виде научного доклада. При этом помимо [9] автором были изучены не менее фундаментальные работы [6] и [7]. Автор также использовал собственные знания и наработки для корректировки некоторых положений и выводов, содержащихся в [9], [6] и [7]. Регион исследований, объекты и методы Регион исследований: Европейская часть России и юг Западной Сибири: именно на этих территориях в основном и шло развитие ямской гоньбы в рассматриваемый период времени (IX…XVII вв.). Объект исследования: устройство ямской гоньбы на территории современной России. Основным источником информации для данного исследования стали «Ямская гоньба в Московском государстве до конца XVII века» Ильи Яковлевича Гурлянда [9] и «История отечественной почты» А.Н. Вигилева [6] и [7]. Первая из этих работ содержит подробное описание истории становления и развития именно ямской гоньбы с конца XV в. и до конца XVII в., вторая же охватывает более широкий круг вопросов, причем именно история ямской гоньбы в ней рассмотрена гораздо более поверхностно, зато есть много интересных материалов об устройстве русской транспортной системы до Ивана III, а также о скорой почтовой службе, которая начала развиваться в Русском царстве с середины XVII в., а к середине XVIII в. практически полностью заменила собой ямскую гоньбу. Такое распределение информации позволило автору скомпилировать данные этих двух источников и, добавив некоторые другие данные - в том числе, и из своих собственных исследований по истории русских дорог, - воссоздать максимально достоверную историю ямского дела в России. Обсуждение результатов Какая-то транспортная повинность существовала на Руси еще до монгольского нашествия. Называлась она «повозом» в Новгородских землях и «подводами» в Киевской Руси. Когда именно она была введена, сегодня не известно, но в XIII в. это было уже устоявшееся правило. Новгородский «повоз» известен по летописям вообще с XI в., но для того времени он описан как исключительно судовая повинность, а не сухопутная. Также, из крайне скудных сведений, дошедших до нашего времени, можно заключить, что княжеские гонцы имели право требовать у местного населения лошадей и подводы (а иногда и суда для плавания по рекам). Объемы этих требований были как-то лимитированы, но как - опять-таки не известно. А вот у монголов, покоривших Русь в конце первой половины XIII в., существовала очень развитая система «почтовых станций», которые назывались… ямами. На каждом яме содержалось большое количество (до нескольких сотен) подменных лошадей, которыми могли пользоваться ханские гонцы и чиновники, а также иностранные послы. Возможно, на монгольских ямах были и подменные подводы, но достоверная информация на этот счет отсутствует. По персидским данным, между соседними ямами было чуть менее 20 км (3 парасанга), но Марко Поло, например, указал в 2 раза большее расстояние (25 миль, или примерно 40 км). Всю эту систему монголы «подсмотрели» у завоеванных ими китайцев. К сожалению, в русскоязычной литературе нет никаких сколько-нибудь подробных описаний средневековой китайской почтовой системы. Очень сомнительно, чтобы монголы устраивали ямы и по русским дорогам, так как таких сведений просто нет. Единственное упоминание яма на русских землях (и то - иностранцем, Плано Карпини) указывает на Канев, но в те времена этот город был пограничным между Русью и Степью, и там была ставка монгольских баскаков, то есть тот ям, скорее всего, находился в самом конце монгольской «линии», а не в самом начале русской. А вот налог на обустройство ямской гоньбы, «ям», монголы собирали со всех покоренных ими народов. На Руси сборщиков этого налога называли «ямниками» или… «ямщиками» (доподлинно неизвестно, на какой слог в этом слове ставилось ударение в XIII в., но логика подсказывает, что на первом). При этом есть документальные свидетельства тому, что «подводная» повинность сохранялась в русских княжествах до конца XV в., когда Великий князь Московский Иван Васильевич (Третий, Великий) стал устраивать в своем государстве - по монгольскому примеру - систему ямской гоньбы. Первый маршрут такой гоньбы был проложен, судя по всему, к Новгороду (не позднее 1485 г.). В следующее десятилетие эту «линию» продлили до границ с Псковской республикой (тогда еще независимой от Москвы) и с Ливонией (до Ивангорода). В это же время проложили трассу и до Мурома, где тогда была восточная граница русских земель. Учреждение ямской гоньбы, судя по всему, было связано с тремя факторами: к 1480 г. Москва окончательно вышла из зависимости от «татар» и стала развивать собственную дипломатию, а послов надо было как-то обеспечивать транспортом… в 1478 г. «Москвой» была завоевана Новгородская республика; народ там был свободолюбивый, «неспокойный»: следить за ним надо было постоянно; следовательно, нужна была оперативная и надежная связь между столицей и центром только что приобретенной «провинции»; уже при Иване III Московское княжество начало бурно разрастаться по всем направлениям; в новые земли ставились московские наместники, и с ними тоже нужно было поддерживать надежную связь. Так как устройство монгольской ямской системы в доступных сегодня источниках описано крайне скупо, трудно сказать, насколько русская гоньба изначально копировала монгольскую. В конце XV в. выглядело это так: на ямах постоянно проживали по 2-3 ямщика (с ударением уже на второй слог), которые были слугами Московского князя. При этом, русские «ямщики», как были до этого момента чиновниками (сборщиками яма), так и сохранили эту функцию и позже. Когда приезжал очередной гонец (или «поезд» с послами) ямщики набирали необходимое количество подвод у окрестных крестьян (или посадских, если ям был при городе). К началу XVI в. основные «дипломатические» пути, похоже, были обустроены и московские власти начали опутывать сетью ямов исконные московские земли. Но так как «Москва» в течение всего XVI в. подгребала под себя все новые и новые территории, а в самом конце того века взялась уже и за обустройство Сибири, то процесс ямского строительства растянулся на добрую сотню лет. Очень быстро (видимо, еще до 1492 г.) вошло в практику платить «подводниками» плату за найм. Об этой плате мы знаем также от Буткова [5]. Забавно, что ставка «прогонных денег» не менялась больше двухсот лет, и если в конце XV в. «3 деньги за 10 верст», возможно, были вполне адекватной ценой (на новгородскую деньгу, будущую общероссийскую копейку, которых в рубле изначально было именно 100, шло две московских деньги - «сабляницы»), то в конце XVII в., однозначно - нет, т.к. ямщики этого времени, подрабатывая иногда частным извозом, брали с купцов плату во сто раз большую. Очевидно, что с момента появления «прогонных денег» у московских властей появился вполне конкретный интерес к оценке протяженностей русских дорог. Также очевидно, что дороги обмеряли по мере устройства на них ямов. Данные о протяженности записывались в специальные книги. Поверстная книга, судя по всему, хранилась в Москве, в Ямском приказе, но на местах велись и свои, изгонные (или загонные) книги, где также содержалась информация о протяженностях местных дорог. Периодически их тоже сдавали в Ямской приказ, так как при нем был центральный архив всех документов, связанных с ямской гоньбой. Однако новгородские Изгонные книги, судя по всему, хранились в Новгороде, в Новгородской чети [8]. Следует, однако, признать, что описания походов все того же Ивана III на Новгород содержат очень много информации о пройденных войсками расстояниях, что позволяет предположить, что, как минимум, дороги Новгородской республики достаточно тщательно были измерены еще до начала ямской гоньбы в Московском княжестве. Насколько важна была ямская гоньба для Великого княжества Московского, показывает тот факт, что для управления ею было создано особое «министерство» - Ямской приказ (отделился от службы казначеев не позднее 1574 г.). И приказ этот с какого-то момента получил право напрямую собирать деньги с населения для формирования своего бюджета. Однако такое устройство гоньбы было крайне обременительно для населения: людей и лошадей в любое время могли отрывать от работы, разбудить посреди ночи… К тому же где-то это происходило изредка, а где-то - постоянно. Поэтому уже вскоре население стало откупаться от ямской повинности: оно выбирало «охотников» (то есть людей, бравшихся за дело по своему желанию, «по охоте»), которым поручало на постоянной основе отбывать ямскую повинность за всю общину. За это население давало охотникам «подмогу» - хлебом и, возможно, деньгами. Государству эта идея понравилась, и где-то в 1560-х гг. оно реформировало ямскую гоньбу, превратив ямы в «ямские слободы». В слободах этих селились охотники со своими семьями. В те времена охотник уходил в слободу не навсегда, а на время. На какое - не известно, но то, что многие, отбыв свою «охоту», возвращались опять к прежней жизни, «на старину», факт подтвержденный. Слободам прирезывалась земля, которую охотники обрабатывали сами или кого-то нанимали под оброк (так как основным занятием охотников все-таки была ямская гоньба). Возить можно было только великокняжеских гонцов и чиновников, а также иностранных послов. Даже иностранным купцам ямских подвод официально не давали. Но иногда охотники подрабатывали частным извозом. За гоньбу - помимо «подмоги» от населения - охотники продолжали получать прогонные деньги. Но прогоны платили не всегда и не полностью. К тому же проезжающие часто требовали больше подвод, чем им было положено, а потом еще и задерживали их. Поэтому, произвола в ямской гоньбе было предостаточно. Занимались они и какими-то побочными промыслами, но пока еще не часто. Занятно, что в результате этой реформы ямской гоньбы официально перестали существовать… ямщики! Слободу собирал («устраивал») стройщик, управляли слободой ямской приказчик («слободчик») как представитель властей, и ямской староста как выборный представитель самих гонщиков, гоньбу вели ямские охотники, которых в просторечии и стали звать «ямщиками». Но в официальных документах они всегда звались «ямскими охотниками»! Таким вот образом слово «ямщик» перестало означать княжеского чиновника, а сам этот термин, утратив официальный статус, «ушел в народ». В новом устройстве ямской гоньбы было одно существенное противоречие: податное население никакого интереса в ней не имело - оно просто от нее откупалось, выставляя и затем содержа охотников. Естественно, что крестьяне и посадские всячески старались снизить для себя тягость ямской повинности. Охотники же, состоя на службе у Великого князя, в материальном плане были полностью зависимы от населения… В результате ямские слободы оказались очень неустойчивыми образованиями: охотники часто разбегались, и слободы приходилось переустраивать заново. Особенно остро эта проблема дала о себе знать в Смутное время, когда целостная система русской ямской гоньбы просто рухнула. И тогда - при первом царе из рода Романовых, Михаиле Федоровиче - ямскую гоньбу решено было снова реформировать… Государство, наконец, осознало, что государственная ямская гоньба требует государственного финансирования. Впервые такую практику применили еще до начала Смуты - при устройстве ямской гоньбы в «Сибири» (берегам Иртыша и его притоков). Там не было еще русских деревень, а местные народы гонять гоньбу не хотели (да их особо и не заставляли) - вот и пришлось выводить охотников с Русского севера и Приуралья и платить им жалование… Да и население, совсем «охудавшее» в результате Смуты, в ряде мест было просто не в состоянии самостоятельно содержать охотников. К тому же оставалась проблема неравномерной загрузки ямской гоньбой жителей разных мест: вдоль основных дорог и вблизи крупных городов гоньбы было много (например, в московские ямские слободы, охотников из уездов и других городов стали набирать еще при Иване Грозном), а где-нибудь в далекой глухомани о царских гонцах и заморских послах и слыхом не слыхивали… Поэтому государство избавило население от «подмоги» ямским охотникам, обложив его при этом новой податью - «ямскими деньгами». Этот сбор (точнее - два сбора) был очень тяжел (по данным Гурлянда, годовой бюджет Ямского приказа в XVII в. составлял примерно 40 тысяч рублей, при том, что за 4 рубля можно было купить лошадь - большую ценность по тем временам!): иногда от сборщиков ямских денег разбегались целые деревни. Через некоторое время с населения перестали требовать и новых охотников: ямские слободы при новых порядках так окрепли, что сами уже прекрасно справлялись с задачей пополнения своих штатов. На самом деле, новые правила распространялись постепенно и не везде в итоге прижились. Более того, населению не удалось полностью избавиться и от подводной повинности: при больших «посылках» (крупные посольства, военные обозы и т.п.) охотники сами не справлялись, и тогда недостающие подводы приходилось выставлять населению. «Помогло» тут и то, что при Алексее Михайловиче охотников «прикрепили» к ямским слободам, как крестьян к обрабатываемой ими земле (в те времена прикрепили всех: крестьян - к обрабатываемой ими земле, ямских охотников - к ямским слободам, посадских - к их посадам… даже дворяне оказались в полном распоряжении царя («рабы твои, Батюшка»). Худо-бедно, но где-то к середине XVII в. ямщики стали одной из привилегированных частей русского общества: податей они почти никаких не платили, при этом, закрепившись „жить на слободѣ съ женою и дѣтьми вѣчно“, охотники стали активно заниматься разными приработками, наловчились они и торговать, да так, что стали одной из крупнейших торговых корпораций в России. Конечно, и им тогда жилось не сладко, но лучше многих других. Однако «счастье» их было не долгим… В одно время с реформой ямской гоньбы царь Михаил Федорович учредил также и особую «вестовую» (от слова «весть») службу. Сначала (с 1616 г.) вестовые служили только на Засечной черте (которая оберегала русские земли от самого на тот момент опасного врага - крымцев), но в 1660-х гг. аналогичную службу учредили и по дороге к Смоленску (начались войны с Речью Посполитой за Малороссию). Потом вообще было решено учредить «почтовую службу» по «западному образцу», и вот в конце XVII в. Ямской приказ как самостоятельное «министерство» был упразднен, а весь огромный архив документов, собранный в этом приказе - пропал. Поэтому, сегодня, русскую ямскую гоньбу приходится изучать по разрозненным, чудом уцелевшим обрывкам информации. К концу следующего века ямская гоньба перешла под полный контроль Московского почтмейстера, утратив при этом и свое изначальное устройство. С этого момента в Российской империи началось время почтовых станций - этих, по меткому определению А.М. Городницкого, «аэропортов XIX века»… Почему «свои ямщики» проиграли «чужим почтараям»? - При ямской гоньбе один гонец проезжал весь путь. Менялись лишь лошади, подводы да возницы. Если путь был длинным, гонец вынужденно останавливался для отдыха, да и скорость его перемещения со временем снижалась (от накопившейся усталости). Вестовые же и «почтари» передавали свои «вести» по эстафете: промчавшись несколько десятков верст, они получали полноценный отдых, а «вести» их неслись куда-то дальше с новыми «скорыми» гонцами… Конечно, «почта» была гораздо дороже ямской гоньбы, так как на каждом почтовом стане нужно было содержать не только по нескольку десятков возниц и лошадей, но и с десяток свободных гонцов, ведь в ямскую подводу запрягалась только одна лошадь, а возница садился на нее верхом. Так что никаких «птицтроек» и заливистых «даров Валдая» до начала XIX в. на русских дорогах и не было. Но Россия уже «вставала на дыбы», Время начало ускорять свой ход, и, видимо, ямская гоньба показалась царю Петру Алексеевичу слишком медленной… Заключение На Руси - сначала в Великом княжестве Московском, а потом и в Русском царстве - творчески отнеслись к древнему китайскому изобретению, системе ямской гоньбы, попавшей на Русь через посредничество монголов. На русской почве система несколько раз модернизировалась существенным образом, превратившись из групповой (общинной) тяжелой повинности в хорошо оплачиваемую работу. Тем не менее, эта коммуникационная технология утратила все свои преимущества где-то к концу XVII в. и поэтому была заменена более скоростной системой - почтой.