@article{Кривощапова2023-04-11,
author = {Т. В. Кривощапова},
title = {ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ТЕКСТ ЛИТЕРАТУРНОГО ГЕРОЯ И ЕГО АВТОРА: МАКАР ДЕВУШКИН - ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ},
year = {2023},
publisher = {NP «NEICON»},
abstract = {В поле зрения находятся эпистолярные тексты Ф. М. Достоевского - его первый роман «бедные люди» (1845) и переписка с женой 1867 г. В свое время В. В. Виноградов выработал два пути изучения языковой личности - изучение личности автора и личности художественного персонажа, причем рассмотрение основывалось на комплексном анализе традиционных элементов речи и их сочетаний, связанных с особенностями индивидуального словесного мышления. Исследования реконструкции языковой личности средствами художественной речи отнюдь не сводятся к литературной характерологии, так как принципиальное отличие исследования состоит в ориентации на выявление коллективных и индивидуальных речевых стереотипов, поведения человека как носителя духовной и материальной культуры. Воссоздание языкового портрета писателя - масштабный процесс, предполагающий комплексное рассмотрение всех аспектов присутствия автора в художественном тексте. Специфика реконструкции языковой личности зависит среди прочего от жанра художественного произведения. В данном случае нами будут рассматриваться особенности выявления автора в произведениях эпистолярного жанра. По этой причине объектом исследования в статье являются письма как первичный и письма как вторичный жанр по Бахтину [1, с. 159-206]. Письма как вторичный жанр, то есть формирующие художественное произведение, представляют собой воплощение авторской фантазии; герои и события таких писем, равно как и сам автор-рассказчик, являются художественным вымыслом. В отличие от писем нехудожественного типа, то есть собственно частных писем, которые имеют реального автора, реального адресата и описывают события действительности (исторической или современной), художественные произведения в жанре переписки усложняют процесс реконструкции языковой личности писателя, так как ее приходится восстанавливать посредством анализа личности автора вымышленного. И это - главное положение, на которое следует опираться: языковая личность автора-рассказчика - это отражение, своеобразная модель языковой личности автора реального. По своим характеристикам, доверительная переписка - это форма, позволяющая свободно проявлять Ego автора. Однако в «бедных людях» мы сталкиваемся с двойником этого Ego, внутренним «я». Таким образом, возникают все условия для того, чтобы дифференцировать категории «автор» и «автор-рассказчик» (повествователь). Действительно, автор романа в письмах формирует языковую личность автора вымышленного, нередко сам растворяясь в ней. художественный персонаж предстает как «модель реальной языковой личности». Таким образом, есть все основания на базе характерологических особенностей, поведения, манеры разговора, круге чтения Макара Девушкина восстанавливать и языковую личность автора романа «бедные люди». Среди основных аспектов, на которые представляется целесообразным опираться при восстановлении языковой личности реального автора письма, следует выделить автобиографический компонент, системность и пространность дискурса, типовые ситуации речевого общения. Автобиографический компонент по своим литературным формам и задачам выражения в письме описывает события собственной жизни автора. Основная жанровая характеристика произведений данной жанровой формы - монологичность речи, но рассчитанная на ответную реакцию. Письмо выражает процесс эмоционально-мыслительной деятельности человека, передачу потока сознания. Потому мы видим, что письма Макара Девушкина часто включают в себя грамматически не оформленные элементы, чтобы показать работу не только сознания, но и подсознания. Для такой речи характерна прерывистость, незаконченность фраз, не связанные внешне синтаксические построения. Жанр письма предполагает фиксирование событий сразу по их происшествии, их изложение для адресата или для себя самого. Именно поэтому мысли в письмах, как правило, отражают суть происшедшего и являются завершенными. Письмо, безусловно, является экспромтом, но экспромтом обдуманным и изложенным в определенной форме. Следовательно, автобиографический фактор облегчает процесс реконструкции языкового портрета писателя, позволяя исследователю работать с достаточно объемным письменным материалом. Переписка представляет собой системный тип речи и организована строго в соответствии с определенной системой (приуроченность к дате, событию). Именно системность записей позволяет реализовать всесторонний анализ. Однако письма - это не однодневный дискурс, но четко структурированное и протяженное во времени повествование, представляющее гораздо больший материал для исследования и часто облегчающий его, позволяющий следить за эволюцией языковой личности. А при анализе типовых ситуаций речевого общения интерес представляют те средства, к которым прибегает автор-повествователь, речевые конструкции и их оттеночные значения. Дифференциация речевых ситуаций зависит от цели общения, что и определяет подбор семантических средств говорящего. Таким образом, при сопоставлении эпистолярных текстов Макара Де-вушкина и Федора Достоевского, представляющих собой два письменных речевых жанра, берется в расчет то обстоятельство, что они отличаются по своей природе. К первым относятся жанры, сложившиеся в условиях непосредственного речевого общения, будь то реплика бытового диалога или письмо. Ко вторым - романы, драмы, научные исследования, возникающие в условиях более сложного и организованного культурного общения и вбирающие в себя различные первичные жанры. Здесь следует перейти на более глубокий уровень - уровень взглядов, ценностей, представлений о женщинах самого Достоевского. В этом отношении бесценным источником для нас являются воспоминания его второй жены и главной женщины его жизни Анны Григорьевны Достоевской [3, с. 90]. Макар Девушкин боится своего возраста. Точнее, той разницы в возрасте между ним и Варенькой, которая, по его мнению, помешала бы ей полюбить его. Так он и говорит сам в своем втором письме от 8 апреля: «Да; подшутили вы надо мной, стариком, Варвара Алексеевна! Впрочем, сам виноват, кругом виноват! Не пускаться бы на старости лет с клочком волос в амуры да в экивоки…» [4, с. 37] А в воспоминаниях А. Г. Достоевская подробно рассказывает о том времени, когда она работала стенографисткой у писателя, о развитии их отношений, о его предложении выйти замуж. Сделал он это удивительным образом: поведав в мельчайших подробностях историю собственной жизни, представив ее как новый роман, и попросил совета Анны Григорьевны по поводу возлюбленной героя. Главным страхом, из-за которого он не сделал свое предложение открыто, - тот же страх собственного возраста: «И однако, мечта эта представлялась ему почти невозможной. В самом деле, что мог он, старый, больной человек, обремененный долгами, дать этой здоровой, молодой, жизнерадостной девушке? Не была ли бы любовь к художнику страшной жертвой со стороны этой юной девушки и не стала ли бы она потом горько раскаиваться, что связала с ним свою судьбу? Да и вообще, возможно ли, чтобы молодая девушка, столь различная по характеру и по летам, могла полюбить моего художника? Не будет ли это психологической неверностью?...» [3, с. 90] Или: «Подумай только, какие мы с тобою разные люди! Одно неравенство лет чего стоит! Ведь я почти старик, а ты - чуть не ребенок. Я болен неизлечимою болезнью, угрюм и раздражителен; ты же здорова, бодра, жизнерадостна. Я почти прожил свой век, и в моей жизни много было горя. Тебе же всегда жилось хорошо, и вся твоя жизнь еще впереди…»[3, с. 90] Итак, Достоевскому до самой женитьбы на Анне Григорьевне подобные браки казались предосудительными и почти невозможными. Но ему самому, в отличие от бедного Макара, удалось преодолеть эти предрассудки. боязнь быть отвергнутым из-за разницы в возрасте - не единственное представление молодого Достоевского, сохранившееся в нем до зрелых лет. Из переписки явствует, что Макар часто делает подарки Варе: цветы, ткани, конфеты - и тратит на них все свои сбережения. «Ну, а конфеты зачем?» - спрашивает Варенька Макара в письме от 8 апреля [4, с. 35]. А затем, что подобные подарки - предсвадебная традиция, к которой с большим трепетом относился Федор Михайлович: «Федор Михайлович каждый вечер привозил конфекты от Ballet (его любимая кондитерская). Зная его тяжелые материальные обстоятельства, я убеждала Федора Михайловича не привозить конфект, но он находил, что подарки жениха невесте составляют добрый старинный обычай и нарушать его не следует» [3, с. 98]. Также можно видеть связь сентименталистских черт писем Макара и сентиментализма в письмах Достоевского жене. В книге «Поэтика русской литературы» в главе, посвященной школе сентиментального натурализма, В. В. Виноградов пишет: «В «бедных людях» взята традиционная форма сентиментального «мещанского» романа - переписка любовников, с внедрением записок…» и далее об этом же: «…разительнее всего было то, что сам Макар Девушкин в сюжетах своих новелл и в приемах художественного воплощения натуры следовал поэтике натурализма, лишь обвевая ее сентиментальным дыханием; и то далеко не всегда, а лишь когда о «бедных людях» речь шла…» Еще одна цитата: «Макар Девуш-кин, так же как и Варенька, стремился к достижению синтеза «натуральных» и сентиментальных форм, но осуществлял эту задачу глубже, оригинальнее и, главное, современнее. У него на «натуралистический» фон ложились сентиментальные излияния, и сентиментальным moralites давалось «филантропическое», социалистическое истолкование в духе идеологов натурализма…» [2] Наличие сентименталистских деталей в письмах Достоевского к жене можно транспонировать на переписку Макара с Варенькой и найти немало общих черт. Еще одна деталь общности - отношение автора письма к своей манере написания писем. Ведь и Макар, и Достоевский - оба не любят «образа», манеры своего письма. Они уничижительно отзываются о своих способностях в этой области, о чем открыто высказываются в самих письмах: «Да не взыщите на мне, маточка, за то, что я вам такое письмо написал; как перечел, так и вижу, что все такое бессвязное. Я, Варенька, старый неученый человек; смолоду не выучился, а теперь и в ум ничего не пойдет, коли снова учиться начинать. Сознаюсь, маточка, не мастер описывать, и знаю, без чужого иного указания и пересмеивания, что если захочу что-ни будь написать позатейливее, так вздору нагорожу» [4, c. 18]. «Описал я вам все, как умел… Не взыщите, душечка, на писании; слогу нет, Варенька, слогу нет никакого. хоть бы какой-нибудь был! Пишу, что на ум взбредет, так, чтобы вас только поразвеселить чем-нибудь…» [4, c. 25] У Достоевского в письмах к Анне Григорьевне тоже много подобных примеров: «В письме не упишешь; да и я сам тебе прежде говаривал, что я не умею и не способен письма писать, а вот теперь, как напишешь тебе несколько словечек, то как будто и легче» (письмо от 19 мая 1867 г.) [5, с. 302]. Но как писатель, так и его герой в противовес несовершенству своих писем ставят письма своих собеседниц: «Я к тому говорю, что вы хотя и мало мне в листике вашем написали, но зато необыкновенно хорошо и сладко описали. И природа, и разные картины сельские, и все остальное про чувства - одним словом, все это вы очень хорошо описали. А вот у меня так нет таланту. хоть десять страниц намарай, никак ничего не выходит, ничего не опишешь. Я уж пробовал» [4, c. 74]. Уничижает себя и свой талант в написании писем Достоевский: «Ангел мой, ты не поверишь, как я обрадовался и с каким счастьем прочел я, на почте, твои две крошечные писульки на двух листиках. Я их цаловал и так рад, так рад был твоей любви. Она видна в каждой строчке, в каждом выражении твоем; и как (одно слово зачеркнуто) ты хорошо пишешь письма. Куда мне так написать и так выразить мое сердце, мои ощущения. Я и на яву-то, и когда мы вместе, несообщителен, угрюм и совершенно не имею дара выразить себя всего. Формы, жеста не имею» (письмо от 20 мая, 1867). Им не придает уверенности в себе даже то обстоятельство, что оба непосредственно имеют дело с бумагами и письменной речью: один - писатель, а другой - переписчик в должности! хотя по мере развития действия в романе «бедные люди» герой сам замечает, как изменяется его слог. И за изменением этим стоит полное духовное перерождение: Макара Девушкина преображает та литература, которую творит он сам. «На глазах читателя недалекий переписчик превращается в писателя, причем в настоящего писателя, для которого сочинение «дружеских писем» становится в конце концов насущной духовной потребностью героя, который в слове сознает себя и мир, который неожиданно замечает, что у него «слог становится», который в слове обретает творческое всесилие над сказанным и утаенным. А о слоге Достоевского пишет сама Анна Григорьевна в своем дневнике: «Как Федя умеет писать письма - это удивительно, просто как будто говоришь с ним. Я просто с торжеством вышла из почтамта» [3, комментарий № 32]. В сильном душевном волнении оба забывают о красотах письма, извиняются за нагромождение мыслей. Макар, описывая знаменательные в его судьбе события 9-го сентября, когда его превосходительство дал ему сторублевую бумажку и пожал руку, говорит: «Пишу вам вне себя. Я весь взволнован страшным происшествием… Расскажу вам без слога, а так, как мне на душу Господь положит…» [4, c. 171]. А Федор Михайлович, волнуясь за отсутствие письма от жены во время его пребывания в Гамбурге, пишет: «Не сердись за это бестолковое письмо; я спешу изо всех сил, чтоб поскорей узнать судьбу мою на почте, то есть есть от тебя письмо или нет? Даже весь дрожу теперь» (письмо от 21 мая 1867 г.) [5, с. 303]. У Достоевского первый его роман - это роман в эпистолярной форме и одновременно роман с эпистолярным сюжетом. История о переписке героев рассказана в форме писем. Каждое из писем в составе романного целого одновременно является и «настоящим» письмом (для героев), и художественной формой (для автора). Каждое письмо имеет типичную композиционную форму: обращение, основное содержание и подпись. Обращение в романе может быть выражено: 1. уменьшительно-ласкательной формой имени существительного: «голубчик мой, Варвара Алексеевна!», «матушка, Варвара Алексеевна», «жизненочек», «ангель-чик», «ясочка», «деточка» и т.д.; 2. притяжательным местоимением в сочетании с прилагательным или существительным: «бесценная моя, Варвара Алексеевна!», «душечка моя»; 3. коннотативно окрашенным словом: «ясочка», «голубушка», «деточка», «упрямица», «шалунья»; 4. только именем: «Варвара Алексеевна». Форма обращения в письмах может быть: 1. официальной: «Милостивая государыня, Варвара Алексеевна!»; 2. интимно-дружеской с использованием «домашних», дружеских прозвищ: «Маточка, Варвара Алексеевна!», «жизненочек» и т. д. Высказывания, представляющие собой подпись, выражают самоименование (представление) адресанта. Подпись может служить: 1. выражением чувств, отношением адресанта к адресату: «Вас уважающий и вас сердечно любящий Макар Девушкин»; 2. собственной оценкой адресанта: «Ваш искренний друг, Макар Девушкин». Подпись может быть выражена: 1. только именем собственным: «Макар Девушкин»; 2. только инициалами: «М. Д.»; 3. притяжательными местоимениями в сочетании с именем: «Ваш Макар Девушкин». В переписке Достоевского с женой такого разнообразия в обращениях мы не увидим. Писатель, обращаясь к жене, избирает однообразные, но емкие и узнаваемые формы: Милая моя Аня, мой бесценный и бесконечный друг Аня, милый мой ангел, ангел мой Аня. Примечательно, что во время медового месяца в Германии, когда Федор Михайлович уехал в Гамбург ради рулетки, оставив жену в Дрездене, эпитетов, уменьшительно-ласкательных слов и комплиментов в письмах стало гораздо больше. Писатель понимал, как сильно огорчал Анну Григорьевну, которая, к тому же, была в положении, и это явственно отражалось в его письмах: «Аня, милая, друг мой, жена моя», «Аня, ангел мой, единственное мое счастье и радость», «Милый друг мой, возлюбленный мой ангел, Аничка». В письмах Достоевского к жене мы видим те же обращения, что и у Макара к Варе. Объяснить это можно неизбежным сентиментализмом у того, и у другого. Единственное отличие - в частотности. У литературного героя Достоевского такие слова встречаются значительно чаще. Макар: маточка, ангельчик, голубчик, друг… Достоевский: ангел, друг мой, голубчик, ангельчик… Как автор, так и его герой спасение от своих пагубных привычек видят в литературе. Макар говорит Варе, что бросит пить, а Достоевский обещает Анне Григорьевне навсегда оставить рулетку. И в ответ на просьбу Вари не тратить денег попусту (намек на его страсть к спиртному), Макар пишет ей 11 сентября: «…а я буду все, что вам угодно, делать; буду вести себя хорошо, из одного уважения к его превосходительству буду вести себя хорошо и отчетливо, мы опять будем писать друг другу счастливые письма, будем поверять друг другу наши мысли, наши радости, наши заботы, если будут заботы; будем жить вдвоем согласно и счастливо, займемся литературою…» [4, с. 128]. У Достоевского, проигравшегося в Гамбурге, мы видим в письмах почти тот же смысл: «О, Аня! Перетерпим это время, и, может быть, потом будет лучше. Не мучайся очень обо мне, не тоскуй. Главное, не тоскуй и будь здорова; ведь во всяком же случае я скоро возвращусь. А там мы вечно с тобой. Пиши мне побольше подробностей о себе, не пропускай ничего...» Или: «Что-то с нами будет теперь?… На труд-то вот я и надеюсь теперь. Пойми, Аня: он должен быть великолепен, он должен быть еще лучше Преступления и Наказания. Тогда и читающая Россия моя, тогда и книгопродавцы мои…» [5] Федор Михайлович просит жену забыть о его слабости, не думать о нем низко, не винить его окончательно. Как и Макар, который обещает «вести себя хорошо», Достоевский пишет Анне Григорьевне, что навсегда бросит рулетку. Но ни герой, ни его автор окончательно вслед за этими обещаниями не могут избавиться от своих пристрастий. Точно так же не могут освободиться они и от других вредных привычек, в частности, курения. Оба последние гроши готовы потратить на подобное удовольствие: один жить не может «без табаку», другой «без папиросок». Спасение же от своих пристрастий оба ищут в литературе. Таким образом, не подлежит сомнению, что истинное значение романа Ф. М. Достоевского «бедные люди» не только в становлении русской эпистолярной художественной прозы, но и в качестве бесценного источника информации о характере, привычках, взглядах, манере письма писателя - Федора Михайловича Достоевского. Средства речевой характеристики персонажа играют важную роль в создании литературно-художественного типа. То, как говорит Макар, какие речевые средства преобладают в его высказываниях, характеризует его и вместе с тем, опосредованно, и его создателя. Вопрос о проблеме реконструкции языковой личности в романе Достоевского «бедные люди» и переписке писателя с женой в 1866-1867 гг. позволяет признать, что нельзя между автором и его двойником (автором-рассказчиком) ставить знак абсолютного равенства. Но уже частичное сопоставление эпистолярных текстов Макара Девушкина и Федора Достоевского по самым ярким пунктам свидетельствует и о точках соприкосновения: это отношение автора письма к своей манере письма, обращение к адресату, поиски спасения от дурных привычек в литературе. Это позволило найти общее и отличное в различных по своей природе жанрах. Сквозь призму чувств и переживаний Макара Девушкина и Федора Достоевского в письмах получаем возможность проникнуть еще глубже в литературный замысел образа Макара и разглядеть в тексте его переписки, замаскированном под чиновничий язык, пресловутую «рожу сочинителя».},
URL = {https://rep.herzen.spb.ru/publication/680},
eprint = {https://rep.herzen.spb.ru/files/732},
}